МАТВЕЕВ АРТАМОН СЕРГЕЕВИЧ - русский государственный и военный деятель, ближний боярин (1675 год).

Сын дья-ка Стре-лец-ко-го при-ка-за (1632-34) и Ка-зан-ско-го двор-ца при-ка-за (1636-42), вы-пол-няв-ше-го при ца-ре Ми-хаи-ле Фё-до-ро-ви-че ди-пло-ма-тич. по-ру-че-ния в Ос-ман-ской им-пе-рии и Пер-сии. Отец А. А. Мат-вее-ва. Вос-пи-ты-вал-ся при цар-ском дво-ре вме-сте с ца-ре-ви-чем Алек-се-ем, бу-ду-щим ца-рём Алек-се-ем Ми-хай-ло-ви-чем, ко-то-рый в 1671 же-нил-ся на вос-пи-тан-ни-це М. - Н. К. На-рыш-ки-ной. Стре-лец-кий го-ло-ва (на-чаль-ник) стре-лец-ко-го при-ка-за (пол-ка) в Моск. гар-ни-зо-не (с 1642); уча-ст-во-вал во вре-мя рус.-польск. вой-ны 1654-67 в оса-де Смо-лен-ска (1654-55) и Черт-ко-ва (1655), при-кры-вал от-сту-п-ле-ние рус. вой-ска под команд. кн. Г. Г. Ро-мо-да-нов-ского из-под Льво-ва (1655), уча-ст-во-вал в по-дав-ле-нии Мед-но-го бун-та 1662 и Ра-зи-на вос-ста-ния 1670-71 , в ка-че-ст-ве при-ста-ва ох-ра-нял пат-ри-ар-ха Алек-сан-д-рий-ско-го Паи-сия во вре-мя цер-ков-но-го со-бо-ра 1666-67 над пат-ри-ар-хом Ни-ко-ном.

Ле-том 1653 гла-ва по-соль-ст-ва к гет-ма-ну Б. М. Хмель-ниц-ко-му, ко-то-рый под-твер-дил же-ла-ние Ук-раи-ны вой-ти в Рус. гос-во. В со-ста-ве по-соль-ст-ва В. В. Бу-тур-ли-на уча-ст-во-вал в Пе-ре-яс-лав-ской ра-де 1654, по её окон-ча-нии на-прав-лен в Мо-ск-ву с от-чё-том. Вёл пе-ре-го-во-ры в 1656-57 с поль-ным гет-ма-ном ли-тов-ским В. К. Гон-сев-ским об из-бра-нии ца-ря Алек-сея Ми-хай-ло-ви-ча пре-ем-ни-ком польск. ко-ро-ля Яна II Ка-зи-ми-ра. Вско-ре по-сле из-бра-ния в 1657 И. Е. Вы-гов-ско-го гет-ма-ном За-по-рож-ско-го вой-ска М. пи-сал ца-рю, что он «из-мен-ник и до-б-ра от не-го не бу-дет». Гла-ва Ма-ло-рос-сий-ско-го при-ка-за (1669-71); спо-соб-ст-во-вал из-бра-нию гет-ма-на-ми За-по-рож-ско-го вой-ска Д. И. Мно-го-греш-но-го (1669) и И. С. Са-мой-ло-ви-ча (1674). В 1-й пол. 1670-х гг. М. - наи-бо-лее влия-тель-ный че-ло-век в рус. пра-ви-тель-ст-ве: важ-ней-шие до-ку-мен-ты под-пи-сы-ва-лись «по ука-зу ве-ли-ко-го го-су-да-ря и по при-ка-зу боя-ри-на Ар-те-мо-на Сер-гее-ви-ча Мат-вее-ва». Гла-ва По-соль-ско-го при-ка-за (1671-76; од-но-вре-мен-но в 1672-76 гла-ва Ап-те-кар-ско-го при-ка-за), с 1672 околь-ни-чий, с 1675 дво-рец-кий. Осн. за-да-чей рус. внеш-ней по-ли-ти-ки по-ла-гал вхо-ж-де-ние в со-став Рус. гос-ва Пра-во-бе-реж-ной Ук-раи-ны , для осу-ще-ст-в-ле-ния это-го пла-на счи-тал воз-мож-ным вре-мен-ный от-каз от борь-бы со Шве-ци-ей за вы-ход к Бал-тий-ско-му мо-рю. Во вре-мя пе-ре-го-во-ров с Ре-чью По-спо-ли-той в 1671-1674 фак-ти-че-ски до-бил-ся за-кре-п-ле-ния Кие-ва за Рус. гос-вом. В 1673 с по-мо-щью под-ку-па ор-га-ни-зо-вал вы-да-чу рус. пра-ви-тель-ст-ву са-мо-зван-ца «ца-ре-ви-ча Си-ме-о-на» (яко-бы вы-жив-ше-го сы-на ца-ря Алек-сея Ми-хай-ло-ви-ча и его пер-вой же-ны М. И. Ми-ло-слав-ской из ро-да Ми-ло-слав-ских), бе-жав-ше-го из Ас-т-ра-ха-ни в За-по-рож-скую Сечь. За-клю-чил 12(22).10.1675 обо-ро-нит. со-юз-ный до-го-вор со Свя-щен-ной Рим. им-пе-ри-ей про-тив Ос-ман-ской им-пе-рии. Со-дей-ст-во-вал ожив-ле-нию тор-го-вых и ди-пло-ма-тич. свя-зей с Бу-хар-ским хан-ст-вом и Хи-вин-ским хан-ст-вом, пы-тал-ся ус-та-но-вить ди-пло-ма-тич. от-но-ше-ния с Ки-та-ем, ку-да в 1675 бы-ло на-прав-ле-но по-соль-ст-во во гла-ве с Н. Г. Спа-фа-ри-ем. По ини-циа-ти-ве М. для по-вы-ше-ния ме-жду-нар. пре-сти-жа Рус. гос-ва из-ме-не-ны не-ко-то-рые по-соль-ские це-ре-мо-ниа-лы, в ча-ст-но-сти, в от-но-ше-нии ца-ря в ди-пло-ма-тич. до-ку-мен-тах вме-сто «пре-свет-лей-ший го-су-дарь» стал упот-реб-лять-ся ти-тул «ве-ли-че-ст-во», для иностр. по-слов вво-ди-лось пра-ви-ло на цар-ском приё-ме сни-мать го-лов-ные убо-ры.

Обос-но-вы-вал пра-во ди-на-стии Ро-ма-но-вых на рус. пре-стол че-рез род-ст-во с ди-на-сти-ей Рю-ри-ко-ви-чей: ру-ко-во-дил со-став-ле-ни-ем «Цар-ско-го ти-ту-ляр-ни-ка» (1672, впер-вые опубл. в 2007), «Кни-ги об из-бра-нии на цар-ст-во…» Ми-хаи-ла Фё-до-ро-ви-ча (1673, из-да-на М. А. Обо-лен-ским в 1856, 2-е изд. - 2009), был ини-циа-то-ром на-пи-са-ния Ф. А. Гри-бое-до-вым «Ис-то-рии о ца-рях и ве-ли-ких князь-ях зем-ли Рус-ской» (кон. 1668 - нач. 1669, впер-вые опубл. в «Па-мят-ни-ках древ-ней пись-мен-но-сти», т. 121, 1896). Воз-глав-лял ра-бо-ту по пе-ре-во-ду на рус. яз. «Кни-ги латин-ской о Ро-до-сло-вии ве-ли-ких рос-сий-ских кня-зей и го-су-да-рей и о срод-ст-ве их по-сред-ст-вом бра-ков с ось-мью Ев-ро-пей-ски-ми дер-жа-ва-ми…» [на-пи-са-на ге-рольд-мей-сте-ром имп. Ле-о-поль-да I Л. Ху-ре-личем (Ху-ре-ле-ви-чем) в 1673, впер-вые опубл. в ж. «Ро-ди-на», 1993, № 2].

М. - один из об-ра-зо-ван-ней-ших лю-дей сво-его вре-ме-ни, хо-ро-шо знал ан-тич-ную фи-ло-со-фию и ис-то-рию. Со-брал об-шир-ную биб-лио-те-ку, вы-сту-пал за рас-про-ст-ра-не-ние в Рос-сии тех-нич. и куль-тур-ных дос-ти-же-ний Зап. Ев-ро-пы. Ини-ции-ро-вал пе-ре-во-ды ре-лиг. и нра-во-учит. со-чи-не-ний, в т. ч. «Кни-ги из-бран-ной вкрат-це о де-вя-ти му-зах и о се-ми сво-бод-ных худо-же-ст-вах» (1672), «Кни-ги о си-вил-лах» (1673), «Хрис-мо-ло-гио-на» (1673) и др. Ор-га-ни-зо-вал пер-вый рус. ча-ст-ный те-атр, со-брав «ко-ме-дий-ную груп-пу» из собств. дво-ро-вых лю-дей и ино-стран-цев, а так-же спо-соб-ст-во-вал ор-га-ни-за-ции те-ат-ра при цар-ском дво-ре (1672).

По-сле смер-ти Алек-сея Ми-хай-ло-ви-ча (1676) в борь-бе с Ми-ло-слав-ски-ми М. по-тер-пел по-ра-же-ние и по-пал в опа-лу: на-прав-лен вое-во-дой в Вер-хо-ту-рье, но вско-ре об-ви-нён в кол-дов-ст-ве и рас-про-стране-нии «чёр-ных книг», ли-шён чи-нов и зе-мель (час-тич-но воз-вра-ще-ны в 1682). На-хо-дил-ся в Ка-за-ни (1676) и Пус-то-зёр-ске (1676-80) в ссыл-ке под стра-жей, из ко-то-рой ос-во-бо-ж-дён и пе-ре-ве-дён в Ок-лад-ни-ко-ву сло-бо-ду (ны-не г. Ме-зень; 1680-82), за-тем в г. Лух (1682). По-сле смер-ти ца-ря Фё-до-ра Алек-сее-ви-ча (1682) вы-зван ца-ри-цей Н. К. На-рыш-ки-ной в Мо-ск-ву. Во вре-мя стре-лец-ко-го вос-ста-ния 1682 схва-чен стрель-ца-ми в цар-ском двор-це в Крем-ле, сбро-шен ими с Крас-но-го крыль-ца на ко-пья, по-гиб.

Исторические ис-точники:

Ис-то-рия о не-вин-ном за-то-че-нии ближ-не-го боя-ри-на А. С. Мат-вее-ва, со-стоя-щая из че-ло-би-тен, пи-сан-ных им к ца-рю и пат-ри-ар-ху, так-же из пи-сем к раз-ным осо-бам, с при-об-ще-ни-ем объ-яв-ле-ния о при-чи-нах его за-то-че-ния и о воз-вра-ще-нии из оно-го. СПб., 1776.

Еще в царствование Алексея Михайловича стали появляться люди, ставшие в последствии основой для преобразований Петра 1. Это смелые, достойные люди, патриоты, подверженные заподному влиянию и любящие народ. Одним из таких стал Артамон Матвеев. Также он прославился меценатством и постройкой церквей. Оной из них была церковь Спаса на Сетуни. Родился он в 1625 году. За услуги, оказанные отцом его в бытность послом у турецкого султана Магомета 1V и персидского шаха Аббаса 11, принят Артамон был в 13 лет в житье, в дествительную службу между жившими в Москве боярскими детьми. Благодаря своим дарованиям и характеру, скоро стал известен. В 16 лет Михаил Федорович удостоил его причислить ко двору с чином стряпчего и находиться при Алексее Михайловиче, а в 17 лет пожалован стрелецким головою. При вступлении царя Алексея на престол был пожалован в стольники и полковники. В 1669 г. заведовал Малороссийским приказом, но вскоре царь снова пожаловал своего любимца титулом думный дворянин - и приблизил к себе, сделав комнатным дворянином. Но по службе он продвигался постепенно и за большие дела Матвеев отличился, и в военном деле, и в гражданском, и в посольском. Возвращаясь из Львова русское войско было постигнуто холодом и голодом. Командующий, Бутурлин, бросив орудия, скромными темпами отправился в Москву, а Матвеев, поддерживая дух солдат, довез все в полной сохранности. Находясь под начальством Трубецкого, при поражении Матвеев отводными маневрами спас полки от гибели. На дипломатической службе он добился еще большего: 1. договор с крымскими татарами и размен пленных; 2. три раза ездил послом в Малороссию, уговаривая Украину перейти в российское подданствои отвлекая от союза со Швецией, и в результате ему это удалось. После смерти Хмельницкого он поддержал гетманство, в 1657 г. раскрыл измену Выговского и укротил волнения на Украине. 22 февраля 1671 года он был назначен начальником посольской печати. 30 мая 1672 г. был пожалован сокольничьим, а 22 октября 1674 года чином боярина и Дворецкого с титулом Серпуховского наместника. Подавлял восстания в Коломенском, в Путивле, в Переяславле, но с другой стороны предупреждал многие нужды народа. Приобретая союзников Польша, (против турецкого султана и крымского хана) Матвеев во время сумел отказаться от них, т.к. союзники были мнимые, и спас Россию от измены. Заключил мирные договоры с Турцией, Крымом, Польшей и Швецией. Проникал в скрытые предприятия держав против России. Раскрыл интриги шведского посла графа Оксеннетирна, желавшего привлечь на свою сторону царский двор. Хорошо разбираясь в церковной литературе, он предостерегал государя от изречений, предосудительным его сану. Он отклонил некоторые статьи Андруссовского договора. В 1674 году Матвеев отправился к Китайскому Богдыхану в качестве посланника, поручив сочинить описание пути от Тобольска до Китайской границы. Из территориальных претензий он хотел присоединить Молдавию и Валахию. Павел Львов писал о нем: "Боярин Матвеев жил в ХV11 веке в славные уже Отечества нашего дни, во дни царствования самодержавца Алесея Михайловича. Высокие качества его и дивный опыт народная к нему любовь, чему нет примера в летописях мира, должно притупить ядовитое жало наших порицателей. Едва поверить можно тому, чтобы один человек исполнил так много дел обществу полезных и совершил столь много подвигов государю своему драгоценных сколь сделал боярин Матвеев, ежели не удостоверяло так описание жизни его, изданное по соизволению Екатерины Великой. В боярине Матвеевемы найдем и достоинства Сюлли и достоинства Колберга, и токмо одни похвальные качества кардинала Ришилье. Боярин Матвеев не царствовал по чужим землям для снискания просвещения, нередко мнимого; он не погубил в том идущего времени жизни своя, а посвятил всего себя служению Отечеству, без малейшего преткновения шествуя стезею добродетели по следам предвадительствовавшего ему смиренномудрия, достиг он самой высочайшей почести - наперстника и друга царя". Свидетельством этому являются и письменные доказательства и поступки царя Алексея. Выросли вместе с Матвеевым они были верным помошником царя по духу. В письме царь пишет Арт. Матвееву:"Друг мой Сергеевич! Приезжай к нам поскорее; дети мои и я без тебя осиротили. За ними и просмотреть некому, а мне посоветоваться без тебя не с кем". Стремление помочь Родине выйти на мировой уровень владело обеими. Из такой близкой связи вытикает и то, что со своей второй женой, Натальей Кирилловной Нарышкиной, Алексей Михайлович познакомился именно у него. По западному обычаю все женщины в доме Матвеева принимали гостей вместе с мужчинами. Его жена Евдокия Григорьевна, природная шотландка и бедная родственница близких друзей Матвеева, Нарышкиных, также остались и в присутствии царя. Весь вечер царь присматривался к Наталье Нарышкиной, а потом обещал найти ей жениха. Через неделю он объявил Матвееву, что сам готов жениться на Нарышкиной. Единственное, необходимо было созвать по древнерусскому обычаю 300 девушек из древних боярских родов и выбирать из них невесту царю. После этого царь спокойно женился на боярышне Наталье, что после его смерти привело к вражде двух родов: его первой жены - Милославских и Нарышкиных. Матвеев отличился скромностью жилища, умеренностью во всем, но вместе с тем был дружелюбным и радешным. Иностранец, бывший в это время при дворе писал про Матвеева: "Комната, в которой живет Матвеев и где он принимает послов, убрана иконами, картинами и часами разных форм, что является большой редкостью, Матвеев ревностный покровитель всего полезного: народ называет его отцом своим; он образованнее всех своих соотечественников, и только он один, вопреки древним обычаям, дозволил сыну своему учиться у иностранцев языку и разным наукам. Этот вельможа, известный своими дарованиями, по всей справедливости достоин истинного счастья". В русской истории можно найти не много примеров, когда боярин пользовался бы такой искренней любовью народной, какую внушал к себе Арт. Матвеев. Когда боярин собрался строить себе новый дом, то не мог достать плит нужного размера. В результате ему пришлось отложить строительство нового дома. Когда народ узнал об этом, то простые люди и купцы не пожалели и пенесли к нему могильные плиты с могил своих родственников.Настолько велико было уважение к боярину, и готовность пожертвовать вледела всеми. 8 раз Матвеев отвергал их предложение, со слезами умиления на глазах, но отвечал ему народ, что обидиться такому пренебрежению. И был выстроен дом Матвеева на надгробных плитах. П. Львов писал про него: "Боярин Матвеев обращает на себя удивление потомства со всеобщим почтением, что может соделать в своей земле муж ума глубокого и прозорливого, души твердой и великой. Был всегда блюститель истины и верный исполнитель законов; строгий хранитель чистейшего благонравия и взыскательный судья самого себя, как в словах, так и в делах своих, всегда справедлив, скромен, точен, последователен. Находясь при дворе царском, он сохранил свойственную войну умеренность, искренность и простоту в поступках. Он не терпел роскоши, ласкательства, надменности и праздности, коими нередко бывают заражены вельможи и царедворцы, благополучно тунеядствующие и пресчастливо прежде смерти умирающие. Честность его была столь примерна, что и самая зависть долженствовала ей уступить. Спокойствие душевное, одобрение совести всегда подкрепляемой, было основанием величия добродетели его. Доброта сердца его, верою исполненная была беспредельна. Он был судьею правосудным и судьею милосердным. В человеколюбии находил свое утешение". Народ любил его во многом из-за того, что он был доступен. Имел малочисленную свиту и был ласков в обхождении. Матвеев, кроме того, был меценатом и много делал для устройства быта в своей стране. Он устроил придворную аптеку, преобразовал Кружецкий (питейный) двор, построил в Москве 3 больших каменных здания: посольский приказ, гречесий двор и гостинный двор (лавки). Сберег для казны 182.000 червонцев. Охотно беседовал с учеными иностранцами и покровительствовал им. Содействовал устройству первых театров и нанимал иностранных актеров. Написал 3 сочинения: "Все Великих московских и всея России сомодержцев персоны, как они великие государи сами себя описывал, также и всех государей христианских и мусульманских и имевших тогда с Россией персоны же, титула и печати"; Избрание и посылка же на Кострому, прием, приход к Москве и венчание на Всероссийское царство царя Михаила Федоровича";"Избрание в лицах Великих князей и благочестивых государей, Самодержцев Всероссийских, славных в ратных победах, поднесенное царевичу Федору Алексеевичу", но все они, к сожалению, утрачены. Возобновил чеканку монет, установил одинаковую верную для хлеба и для състных припасов. Ввел новое обращение к царю - "ваше величество" и утвердил обычай снимать шапки иностранным послам перед царем. Утвердил выгодные казне заведения. Одну часть доходов употребил на украшение столицы каменными зданиями, другую в Мастерскую Палату и для царского двора, а остальные деньги на содержание приказов. "Он был сановит, имел величественный зрак, черты коего никогада не искажались нелепостью гнева. Пасмурная задумчивость никогда не омрачала его ясного, тихого взора, чистому небу подобного. При всем том он был одарен приятнейшим звуком голоса и сладчайшим красноречием, почерпнутым большей частью из священного писания". Посол Польского короля писал: "Артомон Мат. человек обширного ума, говорит, хорошо по-латыни, любит читать книги, с восхищением слушает рассказы обо всем, что происходит в Европе". П.Львов писал:"Был велик без кичливости, величественен без напыщенности, тверд без жестокости, благосерден по непременной склонности к добру, мужественен без суровости". Достохвальное знание своего хозяйства, точное понятие об истинной бережливости всего нужного и умение употребить оное в свое время научил его хозяйству государсвенному и бережливости казны царской. В 1676 году, после смерти Алексея Михайловича, он был отлучен от двора под видом посылки на воеводство в Сибирь. Был обвинен в колдостве на царя Федора. В Казани был лишен чинов и имения и заточен в Пустозерский острог, где сидел семь лет. Заговор был начат царевной Софьей и Милославскими с участием Апраксиных. Но Федор, воспитанный Матвеевым разуверился в наговорах и вернул боярину свободу и честь. Но вернувшись, Арт. Матвеев не застал Федора в живых. Начался кровавый бунт. Выступая на стороне Петра, Матвеев15 мая 1682 года был убит (поднят на колы) бунтовавшими стрельцами. Он был опасен и стрельцов подослал Милославские. Во время своего заточения Матвеев части писал царю, но его письма не доходили до адресата. Похоронен Матвеев был при церкви Святого Николая у Столпа на Покровке. Там же были похоронены его жена, сын и арап, собравший тело хозяина. Правнук, граф Николай Петрович Румянцев соорудил памятник в виде четырехугольного храма с падписью: "В1682 году, мая 15, в смутное время от бунтовщиков, убит шестидесятилетний страдалец. Артамон Сергеевич Матвеев, 3 дня пробыл он в царствующем граде Москве, освободясь из-под стражи, из заточения Пустозерского острога".

Очерки истории российской внешней разведки. Том 1 Примаков Евгений Максимович

7. Ближний боярин Артамон Матвеев

В тринадцать лет Артамон - сын дьяка Сергея Матвеева, выдвинувшегося на дипломатической службе при царе Михаиле Федоровиче, - был взят во дворец. Будучи старше наследника престола царевича Алексея Михайловича на четыре года, он рос и воспитывался вместе с ним. Позднее они даже состояли в некотором родстве. Дело в том, что Артамон Матвеев был женат на Евдокии Григорьевне Гамильтон, происходившей из знатного шотландского рода, обосновавшегося в России еще при Иване Грозном, а родной дядя царицы Натальи Кирилловны Нарышкиной, второй жены Алексея Михайловича, был женат на племяннице Евдокии Григорьевны - тоже из семьи Гамильтонов.

В 1653 году Артамон Матвеев - особо доверенное лицо - направляется Алексеем Михайловичем на Украину для приведения малороссиян, как тогда было принято говорить, в подданство России. В последовавшей за этим войне с поляками он способствовал освобождению Смоленска, начальствовал в битве против поляков при Каменец-Подольском, осаждал Львов и вместе с князем Ромодановским отвоевал Чернигов. Впоследствии он дважды направлялся в Литву и Польшу для конфиденциальных переговоров с гетманом Гонсевским об избрании царя Алексея польским королем. В 1669 году он направляется царем на Глуховскую раду, где успешно отстаивает невозвращение Киева полякам. Позднее Алексей Михайлович назначает его главой двух важнейших царских приказов - Малороссийского и Посольского, из думных дворян жалует в окольничие, а затем и в ближние бояре.

Современники отмечали его особое умение ладить с людьми, не задевать самолюбие строптивых придворных бояр, уходить от конфликта, его верность и преданность Алексею Михайловичу. Но не только это сделало его царским любимцем.

Артамон Матвеев был одним из наиболее видных лидеров нарождающейся новой России. Крупный государственный деятель, выдающийся дипломат, военачальник, разведчик, писатель, историк, основатель русского придворного театра - вот лишь неполный перечень многогранных ипостасей этого человека. Наряду с такими известными деятелями, как Ордин-Нащокин, он входил в образовавшуюся вокруг царя «избранную думу» преобразователей, «западников», людей новых, в основном «худородных», которые служили при дворе своеобразным противовесом родовитым представителям старины. Трудами преобразователей укреплялась государственная система, создавалась дипломатическая служба, значительно расширялись контакты с зарубежными странами, реформировалась армия по западному образцу, все чаще стали говорить о необходимости выхода к морю и создания собственного флота.

Но какое отношение имел Артамон Матвеев к делам государевых тайных служб? Самое прямое. На протяжении всей жизни он, например, был связан со стрельцами: сначала стрелецкий голова, глава московских стрельцов, а потом - и всего Стрелецкого приказа. В обязанности стрельцов входила охрана царского дворца и дипломатического корпуса. Как это выглядело на практике?

При особе государя в качестве телохранителей постоянно находились 200 человек - выходцев из дворянских семей. Ночью подле царской спальни дежурил главный спальничий с одним или двумя приближенными царедворцами. В соседней комнате находились шесть телохранителей, а в следующей располагались еще 40 человек. Кроме того, у каждых ворот и дверей дворца стояли отборные молодцы. К постоянной дворцовой страже принадлежали также 2000 стремянных стрельцов, которые поочередно стояли день и ночь с заряженными пищалями и зажженными фитилями - по 250 у дворца, на самом дворе и у казначейства.

Что касается зарубежных представительств, то в Москве их окружали самым пристальным «вниманием». При дверях иностранной миссии ставились «караульщики»; особые «приставники» (т. е. сотрудники службы наружного наблюдения) сопровождали иностранцев, если они выходили в город, что, впрочем, не дозволялось без уважительной причины. Никому также нельзя было, не навлекая на себя опасного подозрения, приходить к послу и говорить с ним по частным делам. Если кто-то из сотрудников посольства заболевал, то к нему не допускались или редко допускались придворные лекари из числа иностранцев (других врачей тогда в Москве не было).

В середине XVII века недалеко от Кремля был построен специальный Посольский двор с просторными сенями, золототкаными обоями и мебелью, покрытой красным сукном. Теперь, как отмечал посланец Шлезвиг-Гольштинского двора Олеарий, неоднократно посещавший Москву, послов принимали с большей вежливостью. После первой аудиенции послы со свитой могли без труда выходить из квартиры и осматривать город, даже без провожатых. «Оттого, - отмечал Олеарий, - европейские государи не боятся теперь посылать в Москву послов, а некоторые даже имеют там постоянных резидентов». При Олеарии в Москве жили шведский и английский резиденты; во второй половине XVII века кроме них упоминаются резиденты датский, польский и персидский.

Но до первой аудиенции послов держали по-прежнему в самом строгом заключении. Тот же Олеарий свидетельствует, что, едва гольштинское посольство разместилось в своей квартире, пристава принесли ему суточное содержание и, удаляясь, заперли ворота и приставили к ним 12 стрельцов, строго приказав никого не пускать ни со двора, ни на двор!

Одни только пристава приходили к послам каждый день, чтобы развлекать их и справляться, не имеют ли они в чем нужды.

Нужды особой они, по всей видимости, не испытывали, по крайней мере по части съестных припасов. Гольштинскому посольству, свита которого состояла из 34 человек, в Москве ежедневно выдавалось по 62 каравая хлеба, по четверти быка, по 4 барана, по 12 кур, по 2 гуся, по одному зайцу или тетереву, по 50 яиц, по 10 копеек на свечи и по 5 - на мелочные расходы по кухне, по четверти ведра испанского вина, по два ведра меда, по три четверти ведра пива и несколько меньше водки; кроме того, посольским слугам отпускалось по бочке пива, по бочонку меда и по бочонку же водки. Сверх всего этого выдавали на неделю пуд масла и столько же соли, три ведра уксусу, а по воскресеньям прибавляли по 2 барана и одному гусю. В дни прибытия посольства в Москву, а, также в дни больших праздников и придворных торжеств содержание посольства удваивалось…

Что касается развлечений, то на сей счет имеется немало свидетельств о том, что пристава были большими мастерами устраивать застолья. Это называлось «поить посла», причем «как можно пьянее». Пили за здоровье великих государей, потом их братьев, сыновей и прочих родственников и важных лиц обоих государств. Известный русский историк В.О.Ключевский так писал по этому поводу:

«Пристава часто вполне достигали своей цели - напоить посла, причем дело не обходилось часто без печальных историй. Но при этом достигались иногда и другия важные цели: подпивший посол не раз проговаривался о том, что ему приказано было держать только на уме».

Справедливости ради надо сказать, что к концу XVII века некоторые варварские обычаи в обращении с иностранными послами стали постепенно принимать более цивилизованные формы. Подозрительность уже не обнаруживалась так резко, хотя полностью и не исчезала. По-прежнему зорко следили за тем, чтобы сотрудники посольства не входили в слишком короткие отношения с жителями Москвы, особенно с иностранцами. Послам говорили, что их могут посещать все, кому будет угодно, но на самом деле устраивали так, что немногим удавалось поддерживать такой контакт на официальной основе. Стража подвергала строгому допросу всех желающих видеть посла и своей бесцеремонностью у многих отбивала охоту к подобным посещениям. Если иностранец, служивший в русском войске, просил у своего начальника разрешения повидаться с посольскими людьми, ему не отказывали, но внушали при этом оставить свое намерение, чтобы не возбудить подозрения при дворе.

Женщинам контакты с иностранцами вовсе запрещались. Например, английский представитель в Москве Карлайль не мог добиться позволения для своей жены видеться с английскими купчихами в Немецкой слободе. Из отряда стрельцов, ежедневно стороживших Посольское подворье, несколько человек размещались по потаенным углам с целью предупреждения и пресечения нежелательных посещений. Есть сведения, что эти стрелецкие добры молодцы не только прятались по темным углам, но и открыто «несли службу» прямо под окнами подворья.

В.О. Ключевский, ссылаясь на свидетельства иностранцев, сообщает о том, что письма, направлявшиеся из-за границы послам в Москву, якобы вскрывались, прочитывались и потом уничтожались. Видимо, нельзя исключать, что в «дипломатической» практике имели место и такие случаи. А если имели, то только с ведома главы Посольского и Стрелецкого приказов ближнего боярина Артамона Сергеевича Матвеева.

Были у Стрелецкого приказа и другие функции: участие в сыскном деле и пыточных допросах. Приказ тайных дел для удобства царя помещался рядом с его покоями, то есть в верхних кремлевских палатах - «в Верху», как было принято говорить тогда. Поэтому всякие сыски и расследования по подозрению в угрозе государевой безопасности назывались «государевым верхним делом». Попавших под подозрение частенько пытали: тащили в застенок, делали «стряску» - били кнутом или жгли огнем, а то и на дыбу ставили, чтобы «язык развязался». Вся эта «черная и грязная» работа проделывалась уже не по соседству с царскими покоями, а в Стрелецком приказе.

Способы следствия были настолько жестокими, что многие, «не истерпя пытки», наговаривали на себя, предпочитая невыносимым мукам скорую смертную казнь. Заподозренные в преступлении, пытаясь избежать следствия, нередко кончали жизнь самоубийством. Поэтому предписания Тайного приказа часто сопровождались припиской: взятых под стражу «беречь накрепко, чтобы над собой какого дурна не учинили». Охрана задержанных по «государеву верхнему делу» поручалась стрельцам.

Личная причастность Артамона Матвеева к важнейшим государевым делам подтверждается многими примерами. Он, в частности, доказал свою преданность царю в «деле» патриарха Никона, пытавшегося поставить себя выше царя. Известно, в частности, что 12 октября 1667 г. А.С.Матвеев по личному указанию царя выехал для встречи патриархов Александрийского и Антиохийского соборов, прибывших в Россию по делу Никона. В задачи Матвеева входило убедить патриархов в виновности Никона. С подобным поручением царь мог направить только особо доверенное лицо; знающее всю подоплеку дела и обладающее даром убедительной аргументации. Матвеев успешно выполнил эту миссию. 4 ноября патриархи были приняты царем. Во время аудиенции присутствовал стольник, полковник и голова московских стрельцов Артамон Матвеев. Для разбора дела был созван церковный Великий собор, который объявил Никона простым монахом и отправил в заточение в Ферапонтов Белозерский монастырь.

Аналитические способности Матвеева, его умение правильно оценивать ситуацию и прогнозировать ее дальнейшее развитие ярко проявились во время восстания Степана Разина. В челобитных на имя царя в 1669 году он предупреждал, чтобы разинцев не выпускали из Астрахани, иначе к ним присоединятся посадские люди, крестьяне и народы Поволжья, и появится тыл, который будет поставлять оружие, продовольствие и людей для войск бунтовщика. После ареста Разина и его брата в 1671 году Матвеев сообщал царю: «А в том деле работишка моя, холопа твоего, была».

В деятельности Артамона Матвеева особенно выделяются события, связанные с Украиной. Именно здесь наиболее ярко проявились его способности разведчика и дипломата. Украина середины XVII века представляла собой сложнейшее переплетение самых противоречивых общественных сил. Представители разных национальностей (украинцы, русские, поляки, литовцы, евреи), разных вероисповеданий (православные, католики, униаты), разных социальных слоев (шляхта, мещанство, казацкая старшина и «голота») находились в постоянном движении, противоборстве. На украинские богатства и земли с известной долей вожделения поглядывали из Крыма, Турции, Молдавии, Польши да и со стороны северного соседа. Наибольшие притязания на украинские земли предъявляла польская шляхта.

В это время в казацкой среде появляется новая яркая фигура - Богдан Хмельницкий, человек неизвестного происхождения, объявивший себя «гетманом» Украины, вступивший в вооруженную борьбу с Речью Посполитой и обратившийся к Московскому царю с просьбой принять его со всем войском казацким в российское подданство.

Царь в ответ направляет на Украину посольство во главе с Артамоном Матвеевым. Задача перед посольством очень непростая. Прежде всего необходимо разобраться, с кем конкретно имеешь дело.

Сейчас все кажется очевидным. В Киеве на высоком постаменте стоит огромный бронзовый памятник с гетманской булавой, во время Великой Отечественной войны был учрежден орден Богдана Хмельницкого… Но триста с лишним лет назад было много сомнений. И Артамону Матвееву первому предстояло решить: кто же он, этот новоявленный атаман, - авантюрист или крупная историческая личность?

Были сведения, что Хмельницкий происходит из мелкопоместных дворян. Но эти слухи не подтвердились. Были другие сведения, что отцом «гетмана Украйны» был еврей, мясник из города Хмельника в Подолии по имени Берко, крещенный Михаилом. Он поселился в деревне Субботово и содержал там кабак, затем какими-то неведомыми путями Богдан попадает в плен к крымским татарам. Не воспользовались ли крымчаки его пребыванием в плену для обращения будущего гетмана в свою «бусурманскую» веру? Известно было еще и другое: учился Богдан у иезуитов, но, кажется, только в первых классах, хоть вроде бы и освоил латынь… Как же все-таки понимать высказанную в Москве просьбу посланцев Хмельницкого, «чтобы великий государь их пожаловал, для православные христианские веры велел гетмана их со всем войском запорожским принять под свою государеву высокую руку»? Нет ли здесь какого подвоха?

Матвеев уже в пути приступил к выполнению тайного царского наказа. Проезжая по городам и весям, люди Матвеева да и сам посол подробно беседовали с местными жителями. Их интересовал широкий круг вопросов. Много ли войска у гетмана? Есть ли в нем иностранные наемники? Много ли войск крымского хана у гетмана и как они ведут себя на Украине? Хочет ли польский король заключить союз с Хмельницким? Согласится ли на это Рада? Поддержит ли она стремление Хмельницкого воссоединиться с Россией?

Не доверяя полностью Хмельницкому, царский эмиссар хотел понять мотивы, движущие им, особенно интересовался его связями с Речью Посполитой. Известно, в частности, что Матвеев имел тайную встречу с неким монахом Феофилом, который был послан гетманом Потоцким с письмом к Хмельницкому. От Феофила Матвеев узнал, что польские магнаты сильно обеспокоены военными приготовлениями России. В близком окружении Хмельницкого Матвеев установил доверительные отношения с писарем Иваном Выговским, через которого стало известно о попытках Турции присоединить к себе Украину…

Уже из этих скудных сохранившихся свидетельств вполне ясно, что поездка Матвеева к Хмельницкому и состоявшиеся с ним 4 июля 1653 г. секретные переговоры выходили далеко за рамки ныне принятой обычной дипломатической практики.

Посольство Матвеева подтвердило желание украинского народа воссоединиться с русским. Люди Матвеева собрали важный стратегический материал: «сколько ныне у гетмана полков ратных людей учинено и кто у них полковников имена». Большое значение имела добытая информация о приготовлениях Речи Посполитой, Турции, Крыма к военным действиям против России.

8-9 января 1654 г. в Переяславле состоялась казацкая рада, на которой было торжественно провозглашено воссоединение Украины с Россией. 11 января Артамон Матвеев, присутствовавший на Переяславской раде, направился с отчетом к царю.

После смерти Богдана Хмельницкого на Украине начинается продолжительный период брожения, снова различные социальные и религиозные силы и группировки вступают в междоусобное противоборство. В 1669 году царь Алексей Михайлович назначает Матвеева главой Малороссийского приказа. Историки отмечают, что в период правления Матвеева сведения о внутренних и внешних событиях поступали в основном от многочисленных агентов, специально направлявшихся на Украину. Ими часто были служащие Малороссийского приказа - дьяки и подьячие.

В 1673 году Матвеев внимательно следил за отголосками разинского восстания в Запорожье, где действовал некий самозванец, выдававший себя за царевича Симеона, сына Алексея Михайловича. Матвееву удалось подкупить казацкую верхушку и заполучить самозванца. Матвеев принимает личное участие в его допросах и все полученные материалы направляет царю. 17 сентября 1675 г. Матвеев объявляет царский приговор самозванцу: «казнь вершить на Красной площади, четвертовать и по кольям растыкать…»

Мог ли всемогущий вельможа тогда предчувствовать, что в скором времени его ждет почти та же участь?

После смерти Алексея Михайловича в 1676 году Артамон Матвеев оказался в опале, в ссылке, а затем был лишен боярского чина, поместий и всего имущества. Только в мае 1682 года после смерти Федора и назначения новым царем 10-летнего Петра его мать Наталья Кирилловна Нарышкина, воспитанница Матвеева, принимает срочные меры для его приезда в Москву. Чины, власть и богатство снова возвращаются к нему. Но всего на несколько дней…

Сторонники Милославских - родственников первой жены Алексея Михайловича - поднимают в Москве стрелецкий мятеж. 15 мая стрельцы с пушками двинулись в Кремль, требуя престолонаследия для царевича Ивана и назначения царевны Софьи правительницей до его совершеннолетия. Среди стрельцов распространили слух, что царевич Иван якобы убит. Тогда они потребовали немедленной казни всех Нарышкиных. Вышедшему к толпе Матвееву в какой-то мере удалось утихомирить страсти. Но сторонники Софьи вновь стали провоцировать стрельцов, пугая их расправами в том случае, если они поддадутся уговорам. Отряд стрельцов ворвался во дворец. Артамон Матвеев был схвачен разъяренной толпой, выведен на Красное крыльцо и сброшен на пики.

Так была поставлена последняя точка на периоде правления Алексея Михайловича Тишайшего с его заботами об укреплении авторитета и могущества государства Российского, с его делами, явными и тайными, без которых едва ли стали бы возможны великие преобразования его сына Петра.

Из книги Скандалы советской эпохи автора Раззаков Федор

«Бородатый» скандал (Евгений Матвеев) В июле 1977 года режиссер Игорь Гостев снимал в Вышнем Волочке очередной фильм про подвиги партизанского отряда майора Млынского (эту роль играл Вячеслав Тихонов) «Фронт за линией фронта» (продолжение фильма «Фронт без флангов»). Это

Из книги Легион «белой смерти» автора Шанкин Генрих

Олег Матвеев Неизвестная трагедия в проливе Лаперуза 12 декабря 1939 года, у берегов японского острова Хоккайдо затонул советский сухогруз «Индигирка».Катастрофа этого судна, принадлежавшего Дальстрою НКВД СССР, не выделялась бы среди других, происходящих практически

Из книги Государево око. Тайная дипломатия и разведка на службе России автора Кудрявцев Николай Александрович

А. С. Матвеев Артамон Сергеевич Матвеев был одним из наиболее видных государственных деятелей России второй половины XVII в. Он бы выдающимся дипломатом, военачальником, разведчиком, писателем, историком, основателем русского придворного театра - вот далеко не полный

Из книги Василий Шуйский автора Козляков Вячеслав Николаевич

Боярин царя Бориса Годунова Итак, в ходе драматичных событий царского избрания в 1598 году князь Василий Иванович Шуйский остался всего лишь государевым боярином. Конечно, в его сторону посматривали, видя в нем возможного претендента на престол. В ходе перипетий

Из книги Мосты Санкт-Петербурга автора Антонов Борис Иванович

Матвеев мост Мост расположен на левом берегу Мойки. Длина моста 27,1 м, ширина - 9,78 м. Он назван в память о комиссаре С. М. Матвееве, убитом в 1918 г. на Восточном фронте.Мост построен в 1782–1787 гг. при сооружении гранитных набережных Крюкова канала. Он был деревянным,

Из книги Боярыня Морозова автора Кожурин Кирилл Яковлевич

Боярин Морозов «Но чюдно о вашей честности помыслить: род ваш, - Борис Иванович Морозов сему царю был дядька, и пестун, и кормилец, болел об нем и скорбел паче души своей, день и нощь покоя не имуще…» Протопоп Аввакум. Письмо к боярыне Ф. П. Морозовой и княгине Е. П.

Из книги История русской литературы XIX века. Часть 2. 1840-1860 годы автора Прокофьева Наталья Николаевна

Из книги Самые знаменитые святые и чудотворцы России автора Карпов Алексей Юрьевич

Из книги Личности в истории. Россия [Сборник статей] автора Биографии и мемуары Коллектив авторов --

Живописец Андрей Матвеев Илья Вузман Русский музей. Зал живописи петровской эпохи. Передо мной картина Андрея Матвеева «Автопортрет с женой Ириной Степановной». Парный портрет. Добрые, открытые, умные лица. Оба «не от мира сего»…Пытаюсь представить, как художник пишет

Из книги Сталинград: Записки командующего фронтом автора Еременко Андрей Иванович

В. Н. Матвеев И. А. Петров

Из книги Приказ тайных дел и его люди автора Зиберов Дмитрий Алексеевич

АРТАМОН МАТВЕЕВ - РУССКИЙ РАЗВЕДЧИК В 1648 году войсковой писарь Богдан Хмельницкий поднял казачество на борьбу с поляками за свободу и веру. Его поддержали и крестьяне. Борьба приняла затяжной характер и казалась бесконечной. Хмельницкий направил своих посланцев в

Из книги День народного единства: биография праздника автора Эскин Юрий Моисеевич

Боярин Пожарский в своих владениях Пожарские и до Смуты были не бедны, а после 1613 г. Дмитрий Михайлович стал очень богатым землевладельцем. Ему принадлежал ряд родовых сел на территории некогда существовавшего Стародубского княжества его предков, в том числе известное

Из книги Девять веков юга Москвы. Между Филями и Братеевом автора Ярославцева С И

Последний зюзинский боярин Рядом с селом Зюзином тогда находилось крохотное сельцо Черемха (по переписи 1678 г. в нем было всего два двора: двор вотчинника, где жили приказчик и два дворовых человека, и скотный двор, в котором жили и содержали скот четыре старинных деловых

Из книги Тайны российской аристократии автора Шокарев Сергей Юрьевич

Боярин Федор Иванович Шереметев Боярин Федор Иванович Шереметев представляет противоположность князю Ф. И. Мстиславскому. Боярина Шереметева трудно обвинить в бездеятельности и слабости, однако, его энергичность была иного рода, чем у деятелей авантюрного склада – Б. Я.

Из книги Бояре Романовы и воцарение Михаила Феoдоровича автора Васенко Платон Григорьевич

Глава третья Царский шурин и ближний боярин Никита Романович Юрьев IБрак государя в Древней Руси имел обыкновенно одно естественное последствие: родня новой государыни, до тех пор часто незнатная и незаметная, выдвигалась на первые места в государстве, приобретала

Из книги Родная старина автора Сиповский В. Д.

Ордин–Нащокин и Матвеев Никогда раньше не сознавалась так необходимость просвещения и преобразований, как при царе Алексее; никогда и потребность сближения с Западом не сказывалась так сильно, как в это время.Наряду с пришлыми «новыми людьми» являются в Москве и свои

Боярин Артамон Матвеев

Артамон Матвеев (1625-1682) – боярин, выходец из Литвы, друг детства царя Алексея Михайловича, дядька юного Петра и воспитатель его матери Натальи Нарышкиной.

На портрете боярин Артамон Матвеев изображён в рыцарских доспехах. Перед нами европейский вельможа XVII в., ничем не напоминающий боярина с длинной бородой, в длиннополой одежде и высокой шапке. И это не случайно. Он был сторонником сближения России с развитыми странами Запада и заложил основы петровских преобразований.

Долгое время А.С. Матвеев выполнял ответственные поручения царя, оставаясь в незначительной должности стрелецкого головы. Сдержанность и осторожность, умение не задевать самолюбия других в сочетании с твердостью в решении вопросов государственных и справедливостью принесли Матвееву любовь и уважение современников.

Царь Алексей Михайлович был частым гостем в доме Матвеева . Существует предание, что именно здесь он впервые увидел Наталью Нарышкину, будущую царицу и мать Петра I. Наталья жила у Матвеева в качестве воспитанницы. Кстати, Матвеев приходился Нарышкиным родственником по линии жены – шотландки Марии Гамильтон из Немецкой слободы. Один из Нарышкиных был женат на её племяннице.

Общение с жителями Немецкой слободы и иностранными послами привели Матвеева к пониманию важности для России культурного и политического опыта Европы. Однако приверженность западным ценностям не вызывала у современников непринятия, поскольку увязывалась у Матвеева с национальными интересами России и её традициями.

Одним из главных дел жизни Матвеева было объединение Украины и России в 1654 г. В это время перед Россией встал сложный выбор: Украина или Прибалтика. На Украине Россия сталкивалась с Польшей, в Прибалтике – со Швецией. Бороться одновременно со всеми, чтобы получить всё Россия не могла. При царском дворе была сильная партия, настаивавшая на торговой выгоде от Прибалтики. Однако Матвеев смог убедить царя в том, что хоть Украина и не сулит прямого выхода на Запад, но более отвечает национальным интересам в целом, поскольку объединение с Украиной есть "прицепление ветви к приличному корени".

В декабре 1653 г. Артамон Матвеев в составе "великого посольства" В.В. Бутурлина прибывает в Малороссию, а 6 января 1654 г. в Переяславле гетман Богдан Хмельницкий и его старшины присягают царю Алексею. В 1669 г., вскоре после возвращения из очередной поездки в Малороссию, А.С. Матвеев становится начальником Малороссийского приказа. На Маросейке с XVII в. находилось Малороссийское подворье. Едва ли близость к палатам Матвеева – простое совпадение. Артамон Матвеев был очень популярен на Украине, где его называли "добродеем и батькой".

Взлёт и опала Матвеева

В 1669 г. умерла царица Марья Ильинична из рода Милославских, а в 1671 г. царь женился на Наталье Кирилловне Нарышкиной. В том же году Матвеев становится начальником Посольского приказа, то есть министром иностранных дел. Однако в первую очередь он думает о делах государственных, и потому в сан боярина его возводят только в 1674 г. В сходном положении И.Д. Милославский , отец первой жены царя, прошёл путь от стольника до боярина в течение двух недель. Даже на вершине власти Артамон Матвеев сохранил доброе к себе отношение: в XVII в. переулок, в котором стояли его палаты, носил название Столповский . По одной из легенд название объяснялось тем, что рядом с домом Матвеева стоял столб с ящиком, в который любой мог опустить прошение на государево имя. Будучи начальником Посольского приказа и сторонником "европеизации" общественных отношений в России, Матвеев не упускал из виду Сибирь и Китай: при нём было составлено подробное описание пути из Тобольска к границе с Китаем.

Однако ни заслуги, ни бескорыстие и таланты, ни добрый нрав не способны обеспечить безбедного существования, тем более при царском дворе. После смерти Алексея Михайловича в 1676 г. на престол вступает его сын от первой жены Фёдор Алексеевич. Фёдор Алексеевич принадлежит роду Милославских, и это даёт им шанс вернуть былое положение во дворце. Главное препятствие – сторонник царицы Натальи Кирилловны, "боярин Артемон". За устранение препятствия берётся Иван Михайлович Милославский, которому при поддержке царевны Софьи удаётся обвинить Матвеева в чернокнижии, поскольку более не в чем, без суда лишить боярства и имений и сослать в Сибирь. На первый взгляд обвинение кажется диким, но в том и заключался талант Милославского, чтобы делать "дикое" правдоподобным. К тому же, не надо сильно напрягаться, чтобы вспомнить, что совсем недавно людей расстреливали за отклонение от генеральной линии партии. В ссылке Матвеев с сыном Андреем провёл более шести лет, порой находясь на грани голодной смерти.

Справедливости ради нужно заметить, что были люди, которым отставка Матвеева вернула свободу, а может и сохранила жизнь. Известна челобитная Василия Репьева, датированная 1676 г. В ней говорилось: "...Боярин А.С. Матвеев взял меня поневоле. И будучи у него, многожды на комедиях на органах и на скрыпках играл неволею по ево воле." История была следующая. Василий Репьев, хороший музыкант и художник-декоратор, отказался служить в доме боярина, несмотря на все посулы и уговоры последнего. Матвеев же, желая угодить царю Алексею Михайловичу и будучи человеком властным, просто увёз его на Посольский двор, заковал в кандалы и "освобождал" только на время выступлений. Было и такое.

Возвращение из ссылки и гибель

Стрелецкий бунт 1682 г.

Изменение в судьбе Матвеева наступило после смерти царя Фёдора Алексеевича в 1682 г., когда Нарышкиным удалось добиться отстранения от престолонаследия старшего сына Алексея Михайловича Ивана, рождённого Милославской, и провозгласить царем Петра, сына Алексея Михайловича от его второй жены Н.К. Нарышкиной. В этой ситуации перевес был на стороне Нарышкиных. 11 мая 1682 г. Матвеев вернулся из ссылки. Поздравить его с возвращением пришли практически все бояре и палатные люди. Не было Ивана Михайловича Милославского, сказавшегося больным. Он хорошо понимал, что Нарышкины не простят разорения, которое учинили Милославские во время правления Фёдора Алексеевича, и не собирался сдаваться. Стрельцы были недовольны высокими налогами. На фоне этого недовольства Иван Михайлович убеждал стрельцов, что царевич Пётр избран незаконно, обещал им награды и прибавки жалованья, обвинял Нарышкиных в намерении убить царевича Ивана. Всё уже было готово к бунту стрельцов – ждали приезда Матвеева. 15 мая начался стрелецкий бунт. Матвеева на глазах царской семьи скинули в Кремле с Красного Крыльца на копья. Были убиты родные братья царицы Натальи Афанасий и Иван Нарышкины. Всё это наблюдал потрясённый юный Пётр. Царевна Софья стала регентшей при несовершеннолетних царях Иване V и Петре I.

По одной из версий, когда стрельцы в нерешительности стояли перед Красным Крыльцом, Матвеев – человек решительный, не раз смотревший смерти в глаза – пригрозил стрельцам виселицей, если они не разойдутся по добру. Дважды ошибся Матвеев: не надо было вставать поперёк разъярённой толпы стрельцов, и не виселицу они в итоге заслужили. Не зря долгое время ходила поговорка: "Что ни зубец, то стрелец". После подавления стрелецкого бунта их головы понатыкали на крепостных стенах. Но это случилось позже. А пока...

Слуга Матвеева, крещёный арап Иван, похоронил его останки у Николы в Столпах , построенном на средства Артамона Матвеева и других богатых прихожан. Так что можно считать её в какой-то степени памятником Матвееву. В своё время рядом с ним похоронили жену, сына и верного арапа Ивана.

Через три года, в 1685 г., внезапно умер Милославский, возможно, от удара. Похоронили его в том же приходе.

Развязка трагедии, начавшейся убийством Матвеева, наступила в 1698 г. после подавления стрелецкого бунта. Месть Петра I была ужасной. Вспомнив об участии Ивана Михайловича Милославского в бунте 1682 г., когда у него на глазах были убиты Матвеев и Нарышкины, приходившиеся ему дядьями, Пётр приказал вырыть его гроб, отвезти на свиньях в Преображенское село и поместить его под помостом, где рубили головы стрельцам. Дальше было еще хуже...

Недолгая память о Матвееве

Прошло время, и праправнук Матвеева, государственный канцлер граф Н.П. Румянцев, владевший домом Маросейка, 17 , поставил над могилами Матвеевых памятник в виде небольшого греческого храма. Было это в 1821 г. Памятник уничтожили в 1935 г.

Грустно сознавать, что о человеке, стоявшем у истоков петровских реформ, сделавшим многое для объединения Украины и России, обратившем свой взор на Сибирь и Китай, забыли. Никто не помнит терпеливого и опытного садовника, ухаживавшего за цветком. Помнят о нетерпеливом императоре, который дергал цветок за стебель, чтобы тот рос быстрее.

После возвращения из польского похода царь Алексей Михайлович пожелал, чтоб строили жилища красивее прежнего и украшали их обоями и мебелью. Одним из первых в Москве завел себе «изящный дворец» ближний боярин царя Артамон Сергеевич Матвеев. Он стал в это время первой персоной после государя и носил титул «Царственныя большия печати и государственных великих посольских дел оберегатель». Смел по тем временам был этот Матвеев. И, как ни странно может показаться, смелость его прежде всего сказывалась не на поле брани, а дома, в быту, где он нарушал незыблемые устои предков своих.

Артамон Сергеевич Матвеев (1625-1682, Москва) – русский государственный деятель, ближний боярин великого государя, руководитель русского правительства в годы царствования Алексея Михайловича Романова.

Дом боярина Матвеева известен был всей Москве. Он стоял между Мясницкой и Покровкой, в приходе церкви Николы в Столпах, и был одним из первых каменных боярских домов в столице. В то время кирпич еще производился с большим трудом, и когда царский любимец решил перестроить и расширить свой старый дом, то в знак уважения (как гласит предание) «стрельцы и граждане послали к нему выборных с просьбою принять от них в дар камни с могил отцов и дедов». Камни эти и послужили фундаментом дому, в котором впервые в Москве после долгого перерыва зазвучала музыка.

Царица Наталья Кирилловна
Нарышкина. Парсуна, 1680-е годы.

Дело в том, что в середине XVII века на Руси музыка и музыкальные инструменты, среди прочих древних народных развлечений, были преданы проклятию самим патриархом – как язьшеские и богомерзкие. На берегу Москвы-реки не раз сжигали инструменты «бесовские»: домры, сурны, гудки, гусли, снесенные сюда отовсюду. Нелегкая участь постигала и их хозяев, коих приказано было «бить батогами нещадно».

И вот теперь, спустя четверть века, Артамон Сергеевич первым отважился внести в свой дом «органы, фиоли, скрипицы» и тешил ими не только себя и домочадцев своих, но и самого государя, «который редко посещал подданных своих», но для Матвеева делал исключение и приходил к нему, «тайно покидая дворец»: «Цари Московские почитают крайне величественным то, что они, ради внушения большего уважения своим подданным, весьма редко появляются среди народа и скрываются в постоянном глубоком уединении».

Были, конечно, у государей и в это время свои потехи: «Забава царя состоит в соколиной и псовой охоте, он содержит более трехсот смотрителей за соколами и имеет лучших кречетов на свете, которые привозятся из Сибири и бьют уток и другую дичь. Охотится он и на медведей, волков, тигров, лисиц или, лучше сказать, травит их собаками». Любил царь посмотреть на звериную борьбу и устраивал ее зимой на льду Москвы-реки, где «боролись между собой громадные английские и других пород собаки с белыми медведями из страны Самоедов». Но, хотя Алексей Михайлович и был страстным охотником, он все-таки больше всего любил слушать песни и рассказы древних стариков о прежних войнах и ратных подвигах дедов. Жили эти столетние старцы в Кремле в специальных «подклетях». «Танцы, турниры и другие общераспространенные благороднейшие упражнения у русских не допускаются вовсе», но зато государи с детства играли в игру «поистине царскую – шахматы и очень искусно развивали ею свой ум».

Церковь, построенная Артамоном Матвеевым
в подмосковной усадьбе Поярково.

Имелся в Кремле и специальный «Потешный дворец», где изредка развлекали царя и его приближенных акробаты, балансеры на проволоке, карлы и юродивые. Отец Петра I обладал очень живым умом, склонным к познанию; он много, по тому времени, читал, много писал собственноручных писем, но его жадная до впечатлений натура и беспокойный дух ощущали нехватку пищи для воображения. Вероятно, поэтому государь часто посещал дом своего ближнего боярина, где эту пищу» находил. Именно здесь, как сказывала молва, Алексею Михайловичу и приглянулась молодая пригожая свойственница Матвеева Наталья Кирилловна «прекрасная и по лицу, и по уму дочь Нарышкина, бывшего тогда в Смоленске главным начальником стрельцов». Ее-то и избрал государь второй супругой после смерти царицы Марьи Ильиничны.

«Наталья некоторое время не знала о своем счастье, пока царь несколько недель спустя, рано утром, не прислал Артамону на дом несколько бояр с придворными каретами в сопровождении небольшого отряда конницы и трубачей». Для невесты привезли царское платье: «Одеяние это, разукрашенное драгоценными камнями было до того тяжело, что она потом несколько дней жаловалась, что оно чуть не обломало ей все кости». Наталье Кирилловне исполнилось двадцать: «Это женщина в цвете лет, роста выше среднего, с черными глазами навыкате; лицо у нее кругловатое и приятное, лоб большой и высокий; вся фигура красивая, отдельные члены крайне соразмерны, голос, наконец, приятно звучный и все манеры крайне изящны».